Всем здравствуйте!

[vilikie]

Моя самая корявая сказка. Но так хочется поведать о ней миру...
Повесть основана на реальных событиях.


Утро было ранним.
Солнечный луч пробился сквозь дырку в шторах и ласково погладил мои волосы, заставляя их переливаться золотом, по которому плясали радужные блики. Потом скользнул к бровям, обвёл их контур и ласково пригладил ресницы. Чуть задержался на их кончиках и они засеребрились.
Прям Снежная королева.
Лучик решил, что пора меня будить и подобрался к зеркалу на тумбочке, вспыхнул в нём, и сотни солнечных зайчиков заплясали по моему телу, щекоча и радостно подскакивая. Я потянулась и погладила лучик. Золотистый пучок сладко выгнулся, пылинки в нём встрепенулись и на миг вспыхнули красным, жёлтым и пурпурным.
Он согрел мои пальцы на прощание – руки по ночам у меня всегда мёрзли – и, поцеловав меня в нос, выскользнул из комнаты, кликнув за собой ватагу солнечных зайчиков.
И оставил после себя запах корицы.

По старой привычке я зевнула, чуть не вывихнув себе челюсть, развернулась к спинке кровати, сложила на неё руки и начала разглядывать мир за окном.
Море и облака…
Вернее, лишь небо – куда не глянь, небольшой островок холодного, как снег и мягкого облака.
Да, наверху холодно. Не вечные льды, конечно, но без куртки на улицу лучше не соваться. Сейчас только начинается зима, и я ещё не привыкла к холоду. И всё же я люблю зиму. Только зимой изо рта после каждого слова вырывается облачко пара, и облака похрустывают под ногами.
Под ними – тёплое, синее, с серебристыми бликами…
…море.
Стоило подумать о море, сразу же захотелось тёплых стен цвета карамели и земляничного чая с мятой. Можно и знакомых встретить.
Умывшись холодной водой, я взбодрилась, прогнала остатки сна, оделась, накинула куртку и, ступив ногой за порог, оглянулась.
Маленький солнечный зайчик сладко посапывал в незаправленной кровати, а цветок на подоконнике шевелил лепестками и улыбался. Тихо щёлкнул замок. Вот же подружились… Незамети снег, или, как говорят внизу, неразлей вода.
Выдохнув свежий, леденящий всё тело воздух, я не удержалась, и, сорвав шапку, с разбегу плюхнулась в искрящееся недовольно хрустнувшее подо мной облако. Вверх взлетели маленькие белые облачатки, словно хлопья мыльной пены.
Проводив взглядом вырывающийся изо рта пар, я почувствовала себя счастливой.
Поняв, что я немного перебарщиваю, я поднялась, отряхнулась и подошла к краю моего облака. К самому краю и, сцепив руки за спиной, посмотрела вниз.
Так и есть – море. Облако отделилось и поплыло.
Кафе «Карамель» была удачным изобретением какого-то молодого предпринимателя, ушедшего из магов. Кафе, собственно, было сделано из огромной карамели, полой внутри. Оно никогда не портилось, руки не липли к стенкам, а на скатертях были изображены фантики от конфет.
И там всегда пахло яблоками.

Продавец, мой старый знакомый, завидев меня, радостно улыбнулся.
– Как всегда? – спросил он, доставая из шкафчика особую кружку. Мою личную.
– Нет, чай земляничный.
Он покачал головой, кладя на тарелку два шоколадных пирожных и одну корзиночку со взбитыми сливками.
– А я думал, что в начале зимы ты всегда думаешь об осени.
– Не сейчас.
Устроившись за столиком у окна, я вдохнула аромат чёрного чая и земляники… посмотрела в чашку… на поверхности плавал листик.
И начала прислушиваться.
Тихий неровный гул голосов в помещении колыхался в воздухе, сплетаясь со светом, лившимся из окон. Пустые, незначительные слова сразу же испарялись, таяли в солнечном свете, а другие фразы, составляющие суть разговоров – главные из всех – уплотнялись и мерно покачивались в кружеве из радужных пылинок… и достигали моих ушей.
– Вчера из питомника сбежали снежные собаки.
– Его цвет глаз… кажется, серые… хотя никто не знает.
– Ты не умеешь искренне смеяться.
– В городе горит снег.
– Так вот, я спрятал её в тайнике, под подоконнике, в Антигороде… Зимнее Шадди, полусладкое.
– Брысь, – прошипела я, звуком остановив его руку в сантиметрах от моего плеча.
Всё поняв, он тихо уселся напротив. Зашуршали перья в крыльях, скользнув по узорчатому линолеуму. Он, наверное, сейчас сидит, опустив голову на сложенные руки, обязательно перебирая в воздухе пальцами, и смотрит на мои ресницы. Ждёт, пока я открою глаза и внимательно посмотрю на него. А он улыбнётся глазами и спросит о новостях… Он не умеет, да и не любит слушать. Я медленно, с предвкушением открыла глаза и угрожающе поднялась над столом.
Тарелка была наполовину пуста. Крылья за его спиной виновато приопустились, а он сам, положив голову на сложенные руки, внимательно смотрел мне в глаза.
– Ты покусился на святое.
Я раскинула за спиной полупрозрачные, цвета стали, крылья. Перья, начиная с кончиков, начали наливаться краснотой.
– У тебя кончики ресниц белые.
Усмехнувшись, он привстал и небрежно откинул мои волосы за плечо.
Крылья дрогнули, побелели и втянулись. Сев, я стала прихлёбывать чай. В его глазах плясали черти.
– Ты никогда не смотрела на облака?
Я раскашлялась, поперхнувшись чаем.
– Дурак!!! Мы живём на облаках!
– Я знаю.
Мечтательность в его голосе меня немало заинтересовала. Должно было что-то произойти. Я выжидательно смотрела на него, не торопя, не подталкивая. За окном лучи солнца плясали на облаках, громко хохоча и ныряя в море. Хотя, может, и не ныряли. Просто запрыгивали на спину ветру и летали. Мне не было видно.
– А ты видела облака снизу?
Никогда я не видела облака снизу. Я лишь ходила по ним.
– Сейчас открыт проход в Антигород. У меня два билета до завтра.
Я лишь горько усмехнулась.
– Мечты неисполнимы. У меня отобрали лицензию на крылья, а ты не можешь скрыть свои, – я печально посмотрела на остатки чая в кружке. – Нас увидят.
– А в городе горит снег… Знаешь, тебе порой не достаёт веры и безрассудства. Если бы у тебя это было, ты, наверное, смогла бы… больше.
Не говоря ни слова, он встал, подхватил меня на руки и, не обращая внимания на мои крики, понёс меня к выходу.
Хотя сопротивлялась я только для вида.
Я правда никогда не смотрела на облака снизу.

Мы смотрели на конец радуги. Молчали. Он знал, что я хотела что-то спросить, а я не придумала ничего лучше, как:
– Нас увидят.
– Нет. На Антигород никто не смотрит. А если посмотрят, то поймут.
– Но это же… люди.
– Люди бывают разные. Как и мы.
Он прав был, когда сказал, что я всегда ищу оправдание своей нерешительности.
– У меня нет крыльев! – в отчаянии крикнула я, хотя сказать хотела совершенно другое.
Не говоря ни слова, он подхватил меня на руки. Взмах – и чёрные жёсткие перья на миг закрыли меня в его объятиях. И ветер в лицо.

Обшарпанная кирпичная крыша.
На нас правда никто не смотрел. Хотя не понятно, как можно было не смотреть на такое. Я не нас имела в виду. Может, здесь только и смотрят, что на новые красивые здания?
Зима тут была прекрасная. Может, потому, что она была другая? Тут тоже есть снежные собаки. Чуть поменьше, чем у нас, но такие же белые. Как облака, как снег. И такой же ледяной ветер. И ещё тут цветут деревья, даже зимой. Они все превращаются в яблони и покрываются белыми холодными мягкими лепестками, которые растут на ветках. Если дёрнуть за кончик ветки, то лепестки осыпаются прямо на голову и на лицо.
Он попытался объяснить мне что-то насчёт деревьев, но я попросила его заткнуться. Я вообще-то не грубая, но облака и вправду прекрасны. Мне не хотелось думать о том, что это – наш дом… Что где-то там живу я. И пытаться гадать, как это всё устроено. Это было просто красиво…
Для людей то же самое – море. Они по нему плавают, купаются, тонут. Но так редко видят его сверху.
– А некоторые люди вообще не видели моря, – отозвался он, протягивая мне бутыль.
Зимнее полусладкое Шадди.
– Я что, вслух говорю? – рассмеялась я.
Постояла немного, а потом упала спиной в снег, раскинув руки. Он с печальной нежностью смотрел на меня сверху, стоя рядом. Руки спрятаны в карманах. Волосы и крылья треплет ветер.
– А правда, есть такие люди… которые… никогда?..
– Да. Никогда.
Внезапно мне стало чуть грустно. Мне представились два человека, один из которых жил на море, а другой никогда его не видел. А ведь как просто – взять и поехать. Хоть на один день.
– Не грусти. Ты ведь сегодня увидела облака. В первый раз. – Он протянул мне руку. – Вставай, простудишься!
Я вскочила, схватила его за руки.
– Мы здесь до завтра?
– У тебя в глазах черти пляшут.
– У меня!? У меня есть допуск в квартиру на полдня.
Он со смехом подхватил меня на руки, а я схватилась за тёплую шею, зажав меж пальцев несколько прядок волос.

Языки пламени вырывались из-под снега, сплетались друг с другом и с последними лучами солнца.
– Ты пьяна, – констатировал он, пятернёй растрепав мне волосы.
– Нет. Просто счастлива.
Мы молчали, глядя на догорающее пламя. Подоконник холодил руки. Окно было единственным выходящим во двор, и единственным, под которым не было батареи.
– Огонь догорел.
– Можно смотреть на ночь. И на двор.
Я посмотрела на него. И поняла, почему он взял меня. Он просто не хотел идти один. Не в этот раз.
– Какого цвета у тебя глаза? Говорят, никто не знает…
– Ну почему? Я знаю, – ответил он, перебирая мои пальцы.
– Не скажешь, значит, – вздохнула я.
– Скажу.
– Скажи.
Он посмотрел мне в глаза. Цвета радужки из-за сумрака видно не было. Кажется, мы даже лампу не включили.
– Зелёные, как хвоя.
– И всё? – рассмеялась я. – Кстати, кто будет спать на полу? Кровать у нас всего одна!
– И всё. Просто зелёные, как хвоя.

Крылатый сладко потянулся, кончиком крыла задев банку с кофе. Покачавшись из стороны в сторону, она устояла на месте.
Значит, кофе.
Рассвет был совсем неплох. Конечно, с облачным не сравнить, но тоже красиво.
Она ещё спала. А он искренне надеялся, что она его не убьёт. По крайней мере до того, как он принесёт ей кофе в постель. И надеялся, что лицензия ещё не действует.
Так хотелось поносить её на руках.