Доброго всем времени суток. разрешите представиться,
Тари Кальпани, или по-другому, Рыска. Рискну представить на ваш суд Самое начало первой главы романа, над которым тружусь аки пчелка. Все, естественно, в рамках сообщества, но только без "Сумерек"!
Итак:
Название - Десмод. Оборотная сторона Света
Жанр - боевое фэнтези, дарк
Форма - Роман
Аннотация.Вампиры издавна живут семьями. Огромными общинами-Кланами, в которых есть свои Отцы-мастера, свои сложные запутанные отношения и своя иерархия. В этом мире, раздираемом войной между двумя расами, вампир без семьи - не проживет и года.
Но что если ты вампир - и у тебя нет ни семьи, ни покровителя-Отца? Что если их никогда не было? И ты - враг людям, потому что находишься на вершине пищевой цепи, и пустое место для своих, потому что никто и никогда не поил тебя своей кровью. Судьба заставила молодого вампира по имени Ваэрден Трилори из-за интриг кучки человеческих магов и Старейшин ночной расы оказаться на острие многовековой войны. Сотрет ли его в порошок неумолимое Колесо Судьбы, или же он оседлает непокорный обод?..
читать дальшеDaesmoude
Оборотная сторона Света
1, Бесприютный
На опушке леса гнедая встала намертво. Понукай ее, не понукай – кобыла упиралась всеми четырьмя копытами и идти под темные своды не хотела. А между тем, рассвет приближался. Рыцари Инквизиции тоже. Всаднику очень не хотелось оказаться насаженным на кол под солнышком. Кобыле не хотелось идти в гнилое, подозрительно ухающее болото. Надо было договариваться.
- Послушай, Мышка, ты же умное животное. Иди сама, а то я тебя силой заставлю. Ты меня знаешь.
Лошадь знала, поэтому презрительно фыркнула и не пошла, хотя явственно задрожала. Всадник нервно оглянулся, зыркнув желтыми волчьими глазами, и поглубже натянул капюшон плаща. Чуткий слух уже ловил звуки погони: топот, конское ржание, лязг железа и мужские голоса. Порезвиться, конечно, можно. Если бы не рассвет.
- Ты думаешь, я хочу туда лезть? Ничуть. Подумай, у них своих лошадей хватает. Так что, тебя они пустят на колбасу.
Кобыла ржанула и неохотно двинулась в темноту черной чащи. Погоня приближалась.
- Укушу, - угрожающе пообещал беглец. Мышка вняла и перешла на рысь, потом скакнула через валежину и вломилась в кусты, подгоняемая волей всадника. Под копытами почти сразу зачавкало.
Подлеска вокруг не было. Из топкой почвы торчали коряги, тянули к путнику голые кривые сучья; высились кругом стволы в шесть-семь обхватов толщиной в ошметках влажной гнилой коры. Кроны, сплетаясь между собой где-то наверху, не пропускали к земле ни лучика солнца, только неясную серь, но зорким желтым глазам хватало. Мужчина с облегчением выдохнул и скинул с головы капюшон, проведя когтистой пятерней по коротким, едва достающим до плеч серебристым волосам. Инквизиция сюда не сунется, кишка тонка. Чтоб этим железным банкам икалось дня три кряду, и Малкару де Салегри заодно! Взял, испортил хорошее дело… Ладно, и хильден с ним. Все равно собирался сюда заглянуть, вышло на месяц раньше.
Путник придержал кобылу и прислушался. Рыцари галдели на окраине, переругивались, но соваться под кроны не решались. Трусы! Мужчина презрительно приподнял верхнюю губу и зашипел, показав четыре внушительных клыка. Потом развернул всхрапнувшую лошадь и поскакал в чащу – к границе владений Старейшины Торейадра. Повелителя вампиров континента.
Ему вслед ехидно каркнули откуда-то сверху. Крупный черный ворон сверкнул зелеными огоньками в глазах-бусинах, тяжело сорвался с ветки и полетел за незваным гостем.
***
Если верить внутренним часам, время перевалило далеко за полдень. Всякому порядочному вампиру полагается спать – а чем еще заниматься, если на свет нельзя и кончик носа высунуть, а скука донимает? – но Ваэрден Трилори порядочным вампиром себя не считал. Был или нет, это уже другой вопрос, но вот, что ему определенно не нравилось, так это подчинение раз и навсегда установленным правилам. Или чужим приказам. Вот обязан вампир путешествовать и охотиться только по ночам, и все тут! А если надеть плотный хороший плащ, да как следует отвести людям глаза, то и ожогов можно избежать, и инквизиторам не попасться. Самому Ваэрдену солнце не очень-то и мешало, давило только. Голова от него болела жутко, а так… Тьфу. Мелочи.
Вампир не понукал и не подгонял кобылу – она сама найдет проходимую тропу через болото. А у него за долгую дорогу аж от самых Красных гор сапоги поистрепались, не дай Древние протекут – и он себе сожжет ноги до костей болотной водой. Тогда уж до Торейадра не доползешь, не дохромаешь – сожрут. Вон, из оконца стоялой черной жижи кто-то смотрит: с виду сучок сучком, а на деле хильден его знает. Желанием терзать и жрать от этого сучка веет вполне ощутимо для чуткого вампирьего разума.
«Я страшнее!» - мысленно припугнул тварь Ваэрден, вкладывая в эти два слова образ чего-то большого, мохнатого и зубастого. Сучок булькнул и поспешно скрылся с глаз.
- То-то же, - хмыкнул вампир и, морщась, потер виски. Опять начинала гудеть голова, на сей раз, от болотных испарений. Воняло так, что поневоле приходилось минуты по три не дышать, а бедная Мышка то и дело жалобно ржала, упрекая хозяина – за что, мол, издеваешься? Со всех сторон кто-то урчал, рычал, бухал и чавкал, орал, шипел и плевался. Кобыла то и дело шарахалась в стороны, рискуя оступиться и провалиться в зыбун или омут, затянутый ряской. Пришлось пару раз огреть ее промеж ушей и пройтись по сознанию несильным волевым ударом, чтобы затихла.
Становилось все темнее, кругом заплясали болотные огни. По спине поползли мурашки от жути, но выдержки покуда хватало.
- Странно. Эй, кто-нибудь разумный меня слышит?! Неужели Старейшие так беспечны, что им нет никакого дела до пришельца?
Сбоку глухо каркнул ворон:
- Зр-ря! Дур-рак!
И тут между деревьев вскипела черная вода пополам с грязью, забурлила топь, с виду казавшаяся проходимой. Там, внизу, двигалось что-то огромное и хищное. Неожиданно для себя Ваэрден получил страшный удар чужой воли, так что закружилась голова, и потемнело в глазах. Чудище из глубины внушало такой страх, что руки-ноги мгновенно сделались ватными. Лошадь истерично завизжала и взвилась на дыбы, сбрасывая седока в воду.
Вампира охватил ледяной огонь, влага немилосердно жгла кожу. Но боль прояснила разум и заставила тело изогнуться и вскочить на более-менее сухой пятачок земли. Дура-лошадь билась неподалеку, все-таки провалившись в трясину и утягивая за собой поклажу и оружие.
А вокруг, тускло отблескивая чешуей в зеленоватом свете болотных огней, закручивал толстые холодные кольца громадный водяной змей.
- Твою хильденову мать… - потрясенно выдохнул Ваэрден, глядя, как медленно вздымается над ним шипастая уродливая голова на толстой шее, украшенная то ли плавниками, то ли чересчур большими кожистыми ушами. В узких глазах светился отточенный незмеиный разум. Змей раззявил пасть, утыканную острющими иглами зубов, зашипел и ринулся вниз. Клац – и мощные челюсти захлопнулись на голове орущей лошади. Фонтаном брызнула кровь, змей сглотнул и ударил во второй раз – уже по вампиру.
Тот едва успел отскочить. В голове промелькнула и пропала мысль об утонувшем оружии – хороший был меч, и кистень жалко, в сумке остался. Сейчас бы зверюге в глаз… Змей опять ударил, извернувшись, снизу и слева, чиркнул бугристой мордой по руке и боку. Не будь Ваэрден вампиром, силой удара его бы унесло в трясину. А так успел отклониться и сам ударить когтями по скользкой шкуре, вцепиться в выросты пасти. Чудище обиженно взревело и мотнуло головой, шарахнув вампира спиной о дерево. Резкая боль прострелила хребет, из легких вышибло весь воздух, но он лишь крепче сжал пальцы, стараясь не думать о том, что змей может уйти под воду. Тогда – все, конец, за считанные минуты останется от Ваэрдена Трилори хорошо, если голый скелет… Голова ухнула вниз, окатив вампира новой порцией жгучих брызг. Пришлось отцепиться и кубарем откатиться куда-то в сторону – в почти полном мраке под давлением чужой воли было не разобрать. А противник все перекручивал, вытягивал из глубины новые толстые кольца.
«Что ты делаешь в моем лесу?»
Ваэрден замер от удивления – чужая мысль родилась в голове четким клеймом и отразилась низким шипящим голосом. Удивление его и сгубило: одно из колец змеиного тела молниеносно метнулось к вампиру, захлестнуло поперек туловища и стало накручиваться, сжимаясь все сильнее.
«Что ты делаешь в моем лесу?» - настойчиво повторил змей, начиная казаться все больше. Его вид вызывал непреодолимое желание подчиниться, открыться, признать себя маленьким и слабым.
Не тут-то было. Волчьи глаза полыхнули оскорбленной гордостью и яростью. Еще немного – и затрещат кости, но Ваэрден гневно прижал острые уши к черепу и почти зарычал, скаля клыки.
- Еще будет меня мокрая гадюка-переросток допрашивать перед тем, как сожрать! – прохрипел он, хоть и понял запоздало, с кем имеет дело. – Сюда имеет право приходить любой, кто ищет убежища!
Кажется, кости все-таки хрустнули. Хорошо, что вампир способен не дышать гораздо дольше человека – вдохнуть никак не получалось.
«Вот как? Мокрая мышь смеет указывать удаву, съесть ему ее или нет?»
Показалось, или мысль прозвучала издевательски? Ваэрден, как мог, снисходительно улыбнулся:
- А я не знал, что Старейшины практикуют каннибализм, - глаза при этом оставались совершенно честными. Даже невинными.
Торейадр отшатнулся, будто его ударили. Все, решил про себя Ваэрден. Раздавит.
«Тссс, каков наглец… Трехсот лет не стукнуло, а туда же, хамить».
«Мог бы и не попрекать возрастом. Триста лет мотаться по Ниерру куда полезнее, чем сидеть на болоте хоть десять тысяч».
Говорить уже не получалось, видеть – тоже. Только в голове все еще высвечивались два желтых глаза с узкими вертикальными зрачками. Ваэрден перестал сопротивляться и обвис в кольцах змеиного тела.
«Однако, язык у тебя хорошо подвешен. Будет тебе, раз хочешь убежища… Спать!»
И сознание полузадушенного вампира померкло, отступив пред волей Старейшины Торейадра.